Певцы Кристаллов [= Хрустальная певица ] - Энн Маккефри

— Следи за своим резцом! — злобный голос прервал ее неудержимую жалость к себе, и кто-то сильно толкнул ее в сторону. — Я сказал — следи за ним!

Человек быстро попятился, потому что Килашандра инстинктивно подняла резец в ответ на такую грубость. Ее смятение усиливалось мыслью, что она была неосторожна и действовала глупо.

Но выговор не улучшил ее настроение.

— Он же не включен.

— Он чертовски опасен и не включенный! Вы что, не умеете правильно обращаться с инструментом?

Высокий мужчина, смотревший на нее, был спутником Бореллы в челноке.

— Тогда жалуйтесь Борелле! Она инструктировала нас!

— Борелла? — Певец хмуро и растерянно смотрел на Килашандру. — При чем тут Борелла?

— Я была из ее «улова». Это ваше собственное выражение.

Его хмурость усилилась, когда он увидел обруч на ее руке.

— Только что получила свой резец, милочка? — теперь он снисходительно улыбнулся. — Ладно, теперь я буду с вами потактичнее. — Он ядовито ухмыльнулся, слегка поклонился и зашагал дальше.

Килашандра смотрела певцу вслед, снова чувствуя странный магнетизм, исходящий от него. Она злилась на него, но ее злость частично прошла от его неуверенности и желания произвести сильное впечатление. Может, и Каррик был таким же? Тогда она была слишком зеленой, чтобы понять это.

Она вошла в лифт. Встреча с певцом немного отрезвила ее. Теперь она знала, кто они. Как бы там ни было, она хрустальная певица, больше певица, чем все остальные из ее класса, благодаря физической аномалии и временному фактору. Именно этого ей и не прощали.

Когда она вошла в комнату 47, ее ожидал еще один сюрприз: там был Трег. Он сидел за столом, сложив руки на груди, и терпеливо ждал ее.

— Я не опоздала? — спросила она и увидела на столе пенопластовое наполнение коробки. — Ох, как интересно!

— Прокисший кристалл, — сказал он и протянул руку к ее резцу.

Она неохотно отдала резец, поскольку он был получен еще совсем недавно. Трег осмотрел каждую часть прибора и особенно тщательно проверил лезвие. Он подвинулся к Килашандре, возвратил ей резец и наблюдал, как она берет его за захваты. Он проверил положение ее руки и кивнул.

— Вы знакомы с управлением? — спросил он, хотя конечно знал, что Рыбак все объяснил ей. — А с процессом настройки?

Она кивнула. Он бросил коробку на пластиковый стол так небрежно, что у Килашандры захватило дух, и улыбнулся.

— Большой кристалл. Прислали с какой-то ближайшей системы, которая не считает нужным нанимать настройщиков. Он научит вас, как обращаться с оружием, которое вы носите.

На одну страшную минуту Килашандра подумала, что Трег был свидетелем ее встречи с певцом. Она посмотрела на прибор, который и в самом деле мог быть оружием.

Трег достал из коробки пять октаэдров розового хрусталя. Взяв такой же, как у Интора, молоточек, он простучал кристаллы по очереди. Третий был испорчен.

— Так вот, все пять должны быть настроены гармонично. Я советую вам петь им полную ноту ниже этого, — он постучал по невинному кристаллу — и срезать у него верх до тех пор, пока он не зазвенит совсем чисто под резцом. — Он вставил большой кристалл в соответствующий зажим. — Когда он запоет, как надо, вы срежете другие.

— Почему он испортился?

— Изъян в кронштейне. С розовым кварцем это часто случается.

— Доминанту или минор?

— Минор предпочтительнее.

Он кивнул. И она включила резец, вспомнив, как уберечь тело от энергии, которая могла бы пройти через рукоятку. Трег постучал молоточком по большому кристаллу, и Килашандра запела минорную ноту, поворачивая большим пальцем настройку, пока звук резца не совпал с высотой ее звука.

Кристалл закричал, когда она приложила к нему резец. Она собрала весь свой самоконтроль, чтобы не отвести резец обратно.

— Режьте спокойно, — скомандовал Трег, и его резкий окрик укрепил ее.

Розовый кристалл продолжал кричать, и его крик переходил в более чистый тон, пока резец выполнял свою хирургическую операцию. Трег сделал ей знак выключить резец и постучал по кристаллу, нота была чистой ля минор. Он ударил следующий кристалл: ля мажор.

— Идите к соль минор, — сказал он, укрепляя второй октаэдр.

Килашандра с усилием стерла эхо мажорной ноты в мозгу. Включив резец и поставив настройку на соль минор, она приготовилась к крику кристалла. Крик не был таким странным, но розовый, казалось, сопротивлялся смене ноты, когда Килашандра провела по нему лезвием. Трег простучал соль минор, одобрительно кивнул и поставил в зажим третий кристалл.

Закончив резать пятый, Килашандра чувствовала себя опустошенной и, как ни странно, ликующей. Она в самом деле резала кристалл! Она прислонилась к столу и следила, как Трег упаковывал кристаллы и делал соответствующие отметки на коробке. Затем он потянулся за второй коробкой. У него тоже кронштейн был поставлен неправильно, и Трег опустил несколько нелестных замечаний по адресу техников, которые никак не могут понять, что верная установка удлиняет жизнь кристалла.

— Если бы никто не делал таких ошибок, как же могли бы учиться начинающие, вроде меня? — спросила Килашандра. — Ведь вы не дадите нам свежий кристалл из Рядов?

— Эти хрустальные октаэдры были относительно новыми. Они еще не должны были нуждаться в настройке. Я возражаю против любой формы небрежности.

Килашандра так и думала и решила не давать ему повода жаловаться на нее.

Она резала содержимое девяти боксов, двенадцать групп голубого, желтого и розового кристаллов. Она надеялась, что хоть в одной коробке окажется черный, и когда в последней распакованной коробке оказались два голубых додекаэдра, один с вертикальной трещиной, она спросила, приходится ли когда-нибудь заново резать черный.

— За время моей службы ни разу не приходилось, — ответил Трег, с интересом взглянув на нее, — частично потому, что сегменты далеко отстоят друг от друга, а частично потому, что их установка управляется техниками безупречной тренировки и стандарта. Черный никогда не страдает от ржавого кронштейна или плохого обращения: он слишком дорого стоит. — Он поставил поврежденный голубой в зажим треснутой стороной вверх. — Это потребует несколько иного обращения с лезвием. Если вы срежете поврежденную часть целиком, вы уничтожите симметричность формы. Значит, весь кристалл придется переделывать в уменьшенный додекаэдр. Обычно он идет от мажора к минору, от минора к мажору вниз по гамме. На этот раз вы должны спуститься по крайней мере до шестой, чтобы добиться чистой ноты. Поскольку голубые встречаются почти так же часто, как и розовые, ошибка не представит большой потери. Начинайте.

Килашандра чувствовала себя неподготовленной для такого упражнения, но намек Трега, что она может ошибиться безнаказанно, укрепил ее решимость. Она услышала шестую ноту в момент, когда стукнула по голубому, поставила резец и срезала. Без колебания она сделала еще два реза, прислушиваясь к изменению высоты, тона кристалла. И только выключив резец, она осознала, что закончила резку. Она с вызовом посмотрела на Трега. Тот спокойно поставил в зажим второй кристалл, постучал по нему и по обрезанному. Они звучали в унисон друг с другом.